Вчера мы посмотрели 198 серию, где войска собираются на Курукшетре, и решают начать битву через три дня после этого. А пока есть время разбить лагерь, нарубить бревнышек для погребальных костров и вообще приятно провести время.
Среди одетых в доспехи пандавов, кауравов + Дрона и Кришна тоже в доспехах, милый Карна был как-то особенно вызывающе и демонстративно обнажен. Фотофакт
Причем, отметили не только мы,
фанарт пруфОн выглядел так, будто реально напрашивался на глобальную подставу. Что ж, подстава тоже будет в аккурат в ближайшие три дня.
Хотя по версии Мхб2013 не только для него, но и для единственного искренне симпатичного мне человека на стороне пандавов – девушки в красном тюрбане, вечно девственной амазонки Шикхандини.
фотоЭто все было предисловие, которое должно по логике объяснить, почему мне приснилось почти что рейтинговое болливудское порно, которое я честно обозначил в заголовке, потому что считаю, что иногда вещи надо называть своими именами,
а иначе будешь, как Кришна.
Так вот снится мне, что Пандавы разбивают свой лагерь возле плотины на реке Лопасня, неподалеку от деревни Новогородова Чеховского района. В том месте, где, как считали мы, дети советского времени, всякие мажоры ставили машины, когда летом приезжали на плотину купаться. Лагерь у них, вопреки четкому описанию рва и заградительных ограждений по книге Темкина, организован, точно как в Мхб2013 – просто куча палаток и коновязей.
Да и актеры у меня во сне сплошь из Мхб2013. Вот только сценарий у них точно не от команды СтарПлюса.
Собственно сон. Строгое суровое предупреждение. АДХАРМА!!!!!! АДХАРМА во всем!!! Адхармическое болливудское порно из моего подсознательного, с элементами почти что секса втроем и мягкого слеша. АДХАРМА, нонкон, слеш, фатализм, депрессия!!!! Итак, накануне битвы после какой-то очередной подлянки от Кришны, Дурьодхана мучается от фрустрации, и его неожиданно посещает прекрасная адхармическая идея украсть и изнасиловать Шикхандини. Этой идеей он делится с одним только Карной, который хотя и выглядит, как Эхемовский Карна, но думает и поступает, как мой личный Карна, поэтому сразу же охотно поддерживает друга Дурьодхану в задуманной им адхарме.
«Ха, - думаю я во сне, - и как же вы, красавцы, незаметно проникнете в лагерь к пандавам и похитите оттуда Шикхандини. Как ниндзя?»
Как ниндзя, отвечает мое подсознание. И они прутся туда тайно, лесом, без бус и корон, кажется, даже без оружия. В общем, ничем себя не выдавая и не привлекая внимания. Более того, еще один привет от ниндзя, оказывается Карна знает нужные точки на шее, куда надо ткнуть еще неуспевшую поднять тревогу Шикхандини в ее палатке и также тихо и незаметно ретироваться с ней из лагеря.
«В Хорьки! – ратует мое подсознание. – Тащите ее в Хорьки!»
Для справки. Хорьки – это такая дивная лесистая низина, через которую мы ходили на плотину в мои юные годы. По счастью низина неровная, с холмами и заболоченными оврагами, явно непригодная для дачного строительства, но зато изобилующая очаровательными уютными уголками, самой природой предназначенными для всяческих любовных забав. Из личного опыта информация, между прочим!
Однако, наши герои меня то ли не слушают, то ли не слышат, а вместо этого, по всей видимости, телепортируются вместе с Шикхандини в мою комнату в квартире на Звездном. Все, теперь у меня точно есть почти официальный повод сделать в 12-метровой комнате, где прошло мое детство, мемориальный музей вышеозначенных героев: «В этом доме Юврадж Хастинапура Дурьодхана и Ангарадж Карна провели ночь со 2 на 3 марта 2016 г. вместе с раджкумари Панчала Шикхандини».
Для описания обстановки отмечу, что в комнате у меня имеется полутороспальная кровать, немного тесноватая, если для двоих, кресло-качалка, шкаф, рабочий стол, компьютерный стол, рабочее кресло, две тумбы и еще подставка для цветов. Свободного места там не очень много. Однако же, благоразумно не слишком доверяя моей кровати, наши герои предпочитают организовать свое мероприятие на полу, между рабочим столом и кроватью, хотя там, черт побери, действительно тесно.
Я вижу всех троих обнаженными до пояса (пуританское порно Болливуда). Дурьодхана сидит спиной к столу, Шикхандини приходит в себя у него на коленях, Карна позади нее, одной рукой удерживает оба ее запястья у нее за спиной. Важные детали – на Шикхандини по-прежнему ее темно-красный тюрбан. И они оба ее ласкают (только верхнюю половину тела – напоминаю, это пуританское порно Болливуда!). Причем, как и в фанфике, про который я мельком рассказывал у себя, где Дурьодхана собирался типа насиловать Драупади, jasherk.diary.ru/p207947443.htm ,по действиям обоих очень видно, что брать кого-то силой им никогда не было необходимости. Им все всегда давали добром, и они себе агрессивной версии данного процесса не очень и представляют. Когда они поочередно, не сговариваясь и вообще никак это не озвучивая, передают друг другу удерживать ее запястья, при этом безостановочно лаская ее, это выглядит красиво, как заранее отрепетированный всеми троими танец. Хотя всем троим это мешает, ограничивая свободу действий.
К тому же сама Шикхандини настроена на удивление еще более покорно судьбе и фатально, чем Карна.
«Отпусти мне руки, - говорит она Карне, который упоенно целует ей сзади шею и плечи. – Я не буду сопротивляться. Все равно все мы скоро погибнем, и ты, и ты, и я тоже».
Карна отпускает ее, и она обеими руками обнимает Дурьодхану за шею, уравновешивая их неустойчивую композицию. Дурьодхана начинает целовать ее в губы, она отвечает сначала скованно, неохотно, но потом все жарче и страстней. И это опять красиво, и выглядит отрепетированным заранее, хотя на самом деле сплошная импровизация, сплошной порыв, без мыслей и оправданий, одни только прикосновения и чувства. И в какой-то момент Карна, поднырнув под правой рукой Шикхандини, грациозно опрокидывает ее себе на левую руку, а сам целует Дурьодхане плечо и линию подбородка слева. И Дурьодхана с довольным видом позволяет ему это, и сам ловит ладонью его лицо и целует в губы. И Шикхандини наблюдает за ними из-под ресниц, зная, что все равно это ее ночь, и это она получит их обоих по очереди сегодня.
Дальше пуританский Болливуд жутко испугался того, что происходит, и самое интересное безжалостно вырезал.
Во всяком случае, я вижу, что Карна, усталый и вполне удовлетворенный, собирается ложиться спать на моей кровати. Дурьодхана, по логике, ушел в ванную, а Шикхандини роется в столе и в тумбах, и ищет «осколки стекла».
- Где тут у вас могут быть осколки стекла? – прямо спрашивает она Карну, поняв, что ничего сама не найдет.
Карна понимает, что она задумала что-то идиотское, членовредительское и направленное при этом против самой себя, но он приятно расслаблен, хочет спать и не хочет загружать себе голову решением чужих проблем.
- Спроси у Дурьодханы, - говорит он.
Шикхандини послушно выходит в коридор и идет к ванной. А там, совершенно неожиданно, оборудовано что-то вроде одноместной больничной палаты. Вместо ванны – узкая койка, вместо раковины – тумбочка с вещами. И Дурьодхана собирается там спать в одиночестве. И вся атмосфера такая тревожная, строгая и зловещая, что Шикхандини мгновенно забывает о своих надуманных проблемах, и почему то решает, что лучшим способом развеять это все будет вести себя теперь, как идиотская мэри-сьюшная Бханумати (да и другие мэри-сьюшные идиотки), которые почему-то считают, что, чтобы мужик тебя любил и ему было с тобой здорово и круто, его надо постоянно строить). Во всяком случае, Шикхандини не придумывает ничего лучше, чем из лучших побуждений, сказать Дурьодхане, что он здесь спать не будет, потому что это ее кровать, а он пусть убирается, куда хочет. Дурьодхана немного потерянный и какой-то невеселый с ней даже не спорит, только повернувшись на бок, успевает незаметно для нее достать из под матраса пузырек и принять какую-то безымянную капсулу с лекарством перед тем, как уйти. И я, блин, понимаю, что он скрывает от всех, даже от родителей, даже от Карны, что он смертельно болен. Чем-то вроде рака внутренних органов, да кто знает, может и раком. Он уходит из ванной, а мой сон нелогично перескакивает на супергеров DC уже с их болезнями и больницами.Вот такой сон как бы про изнасилование, но на самом деле про какую-то безысходную неизбежность и почти драматичную попытку согреться на пороге фатальных событий.