Для начала вчера мы с Мурь посмотрели ужасную 197 серию Мхб2013, где сценаристы написали Карне такую речь во время их откровенного разговора с Кунти, что его хочется бить за нее граблями. Легендарное письмо дяди Федора: «То лапы ломит, то хвост отваливается» просто верх логичного и последовательного текста в сравнении с его припадком саможаления и к миру претензий предъявления. Но, что пробесило нас с Мури больше всего, так это то, что начав за здравие, как Котя был единственным, кто встал на его сторону, когда ни великие праведники и знатоки законов, ни родная мать не собирались за него заступиться, а молча смотрели, как он, весь обплеванный, стоит, Карна без всякой логической связки дальше рассказывает про свои невыносимые страдания в крепкой связке с подельниками адхармы, в целом ноет, жалуется на свою царскую жизнь и некрасиво ведет себя в первую очередь по отношение именно к Котеньке.
Фу, на тебя, Карна2013! Даже твоя красота не спасает отвратный текст разнородной команды сценаристов, видимо, поочередно бегавших отнимать у коровы Муренки стиранное постельное белье.

Пичаль одним словом.

Дальше. Для разнообразия я почитал не очередное интригующее своей недосказанностью порно на китайском, а некое розово-пушистое мэрисью от лица Бханумати. Ну, наконец-то, кто-то еще кроме меня (и мерзопакостного Юдхиштхиры автора Савалл) откровенно признался в своем желании полапать руками белое царское тело.
Фанфик советовать не буду. Он того не стоит. Регулярно шокирует современными предметами: смесителями в ванной, и даже откровенным признанием, что ванна – джакузи, чемоданами, однодневными поездками верхом в соседние царства, аптечками с медикаментами, тем неожиданным фактом, что Дед Бхишма, ничтоже сумляшась, избивает Дурьодхану ремнем за похищение принцессы со сваямвары…. Словом, оригинальное виденье, но сексу до сих пор не было, уже мужняя жена все еще ломается, так что советовать никому не буду.

Но!
Что приятно, все это вместе неким странным образом навеяло мне сегодня очередной сон по Махабхарате.
Сначала мне снится сразу война. Самый разгар. Командует уже Дрона. В ночь накануне того дня, когда Дрона построит Чакравьюху, в лагерь кауравов припирается Кришна на колеснице и увозит бедного Карну куда-то в глухую темную ночь для разговоров. Погода вокруг – Г. Перекопанный копытами, слонами и еще не пойми чем глинозем под непрерывным моросящим дождем превращается в непролазную грязь. Кругом темень, не как в сериале, а как натурально бывает в жизни.
Под каким-то одиноким слабоватым фонарем Кришна останавливает телегу и начинает в очередной раз глобально промывать Карне мозги. Карна у меня во сне, неожиданно, версии Мхб-с-бахромой. Он только хмуро молчит под усами и бычится исподлобья. Внизапна появляется Баларама. Можно сказать, приходит Карне на помощь, потому что ссаживает его с телеги. А Кришне говорит, мол, хватит, ты плохими делами здесь занимаешься, я увожу тебя подальше от всего этого в Двараку. Кришна мямлит в свою защиту, но Баларама несгибаем, и они уезжают, оставив Карну непонятно где среди непролазной грязищи, под дождем и в темноте. Этакий литературный собирательный образ общего раздрая в его душе и жизни.
Следующим утром в генштабе Дрона живописует собравшимся командирам дивные перспективы его Чакравьюхи и призывает всех голосовать «За!». Кто-то из нейтральных командиров (Критаварман, моя версия) говорит, что, мол, ничего, что мы без Карны это решаем? Все начинают интересоваться, где собственно царский фаворит Карна, какого хрена он где-то шляется, когда все знают, что собрание ровно в шесть тридцать каждый день, совсем ни стыда, ни совести, и где кстати наш главный ИОцаря в походе – юврадж Дурьодхана.
А в это время. Наш Карна, пёхавший через грязь и хляби земные в поисках родного лагеря в течение всей этой ночи (всей ночи, Карл! Тэвари, да что ты знаешь о настоящих страданиях???!!!!), извуздаканный с ног до головы и даже почему-то изрядно ободранный, в совершенно убитой, уделанной своей гражданской одежде (да, той милой бледно-розовой простыне и дхоти) припирается в то единственное место, куда ноги сами несут его всегда, когда кто-нибудь вытрет ноги о его душу. В шатер Дурьодханы. Мы застаем их посреди сцены, где Дурьодхана хаотично ищет среди своих вещей, во что бы ему переодеться, потому что собственные тряпки Карны точно на выброс, а они оба уже должны быть на утренней пятиминутке у Дроны.
Карна все еще в состоянии какого-то заторможенного отупления после наездов Кришны, покорно снимает с себя свои драные грязные тряпки, пока Дурьодхана Пранит (тоже в версии Мхб-с-бахромой) открывает этакий большущий шкаф плотно набитый исключительно белыми простынями и дхоти с разного оттенка светло-розовой каймой по краю. Я еще мысленно удивился, почему все белые – это же типа траурные, но потом подумал во сне, что Дед вон, и учитель Дрона ходят в белом каждый день и вроде как норма. Дурьодхана выдает Карне белые дхоти из такого мягкого хлопкового материала, вроде бы не совсем пригодного для верхней одежды – ну чисто простынь! Но сам чего-то засомневался, правильно ли это. И кабаном ломится в какую-то кладовку, откуда притаскивает свое густо-синее наплечное полотенце.
«Ладно, бери это сейчас. Пока так сойдет, потом переоденешься», - говорит он, как всегда решая за Карну, но при этом совершенно искренне заботясь о его более-менее презентабельном внешнем виде.
Во сне мне это в голову не пришло, но сейчас мой внутренний слешер тихо смеется, размышляя о том, что бы подумали и без того не слишком расположенные лично к Карне, да, в сущности, и к ним обоим полевые командиры, когда бы они припёрлись на совет:
а) вместе
б) оба с большим опозданием
в) на Карне одежда Дурьодханы
г) по Карне, видно, что он ночь не спавши.
Ну, ладно, пусть это останутся мои грязные домыслы.
Но мы их реакции так и не увидим.
Потому что, хотя ребята у меня и идут в штаб-палатку на совет, они туда не приходят, а приходят детьми в свое прошлое, во времена ученичества у того же Дроны в лесах, в уравнительных простых рыжих тряпках и повальной отрезвляющей бедности.
Те же Дурьодхана и Карна, только теперь один крупный (но не рыхлый, а именно мощный) хмурый принц-подросток, а другой - долговязый и наглый юноша-конюх, пригретый последним, приходят в некую хижину, плетенную буквально из прутиков, где тусят в свободное время остальные ученики Дроны, как братья Дурьодханы, так и плотно кучкующиеся друг с другом пандавы.
Причем, кто-то, я не запомнил кто, но по смыслу, видимо, Ашваттхама, т.к. он не дистанцируется ни от одной из двух группировок, вырезает всем желающим такие деревянные фигурки разных животных: тигров, быков, медведей, львов. И хотя Дурьодханы не было, когда он начал делать их для других детей, он и для него сделал буйвола, такого грубоватого, основательного, очень широкого и мощного в груди и плечах, с опущенной головой и нацеленными вперед рогами. Ашваттхама отдает ему этого буйвола. А сидящий в углу Бхима начинает бурчать, что это ему надо было сделать буйвола. Никто вроде как не обращает на него внимания, ну или делают вид, что не обращают. Но слышавший все Карна проходит прямо к нему и встает, нависнув над сидящим Бхимой всем телом, улыбается и начинает громко говорить через плечо назад Ашваттхаме: «Да, Ашваттхама, обязательно, не забудь, сделай для Бхимы еще одного буйвола, самого большого, самого тупого…»
Карна явно собирается еще говорить дальше, но Бхима вскакивает и начинается нормальная мальчишеская драка.

вот такой сон.
Вот такой Карна